Статьи из XX века

Армии XXI века

Эта статья написана мной в 1995 году в рамках тогдашних дискуссий по военной реформе. По ряду причин, связанных с моей службой, я тогда публиковал свои материалы под псевдонимом. К сожалению, в тогдашней дискуссии верховная власть в России приняла сторону консервативного генералитета, придерживавшегося мнения, что армия должна быть приспособлена не для защиты страны, а для обоснования численности и привилегий генералитета сухопутных войск. Результатом этого выбора стала, во-первых, вялотекущая сухопутная война в Чечне, а во-вторых, консервация небывалой внешней слабости России и анахроничной призывной системы.

Но самое важное было третье: армию покинули все современно мыслившие генералы и старшие офицеры. Сегодня они участвуют в создании эффективных частных армий за пределами РФ или армий других государств. Это сделало невозможной успешную реформу вооруженных сил России, а значит – и ее суверенное существование в XXI веке.

Так что публикация этой статьи носит мемориальный характер – как свидетельство, что в XX веке в России еще были люди, которые понимали перспективы, суть вызова, бросаемого стране предстоящим веком.

*

Армии XXI века будут мало похожи на армии века XX

Изменения в мировой экономике, уровне и концептуальной направленности технического развития в последней трети XX века создали предпосылки для радикальных перемен в самой концепции военного искусства. Прежде всего, эти перемены заключаются в уходе прошлого характерной для промышленной эпохи системы массовых армий. Эффективность таких армий резко упала в силу появления оружия массового поражения, систем высокой точности поражения и повышения наукоемкости систем вооружений. Все большую роль стали приобретать небольшие по численности, но современно вооруженные формирования. Эти изменения можно сравнить с переходом от массовых армий к рыцарству в начале классического средневековья.

Отставание ряда армий от требований времени привело к катастрофическому падению их боеспособности. Классическим примером здесь могут быть вооруженные силы СССР, бывшие в 50-е-60-е годы XX века мощнейшими в мире, но утратившие свое значение в условиях технической перестройки и в 80-е-90-е годы окончательно потерявшие боеспособность. Причиной этого было отсутствие своевременного осознания характера новой военной эпохи.

Основой военной мощи держав к настоящему времени окончательно стали не многочисленные подразделения плохо обученных солдат ("большие легионы", "пушечное мясо" и т.п.), а компактные профессиональные части высокого уровня подготовки и специализации, способные самостоятельно решать стратегические задачи, в том числе дистанционного уничтожения больших войсковых масс.

Важнейшим результатом перелома в системах вооружений стал уход от традиционной схемы армейских операций как наземных. Танковые соединения потеряли роль главной ударной силы сухопутных войск, она перешла к армейской авиации. С 70-х годов в основу тактики сухопутных войск легла концепция воздушно-наземной операции, в которой все наступательные элементы исполняются армейской авиацией, а наземные части лишь закрепляют успех.

Танки оказались наиболее уязвимой и потому абсолютно неэффективной системой вооружений. Во время американо-иракского конфликта 1990 года они подверглись уничтожению еще до начала основных военных действий, что доказало их абсолютную бесперспективность. Столь же бесперспективными оказались наземные системы полевой артиллерии, уязвимые с воздуха.

В 90-х годах стала ясна невозможность обеспечить эффективную противовоздушную оборону наземных частей и соединений без достаточного воздушного компонента, то есть без опоры на ту же армейскую авиацию. Основная тенденция развития структуры вооружения соединения в армиях наиболее технически развитых стран (прежде всего США) выразилась в резком сокращении наземных средств (танков и гаубиц) и в увеличении средств армейской авиации (вертолетов). Уже к началу 80-х годов их число в армейских дивизиях сравнялось. В дальнейшем ситуация несколько затормозилась в силу уязвимости современных вертолетов.

Существенный скачок в этом направлении обещает появление в первом десятилетии XXI века вертолета со внутренним винтом и конкурирующего с ним средства армейской авиации типа экраноплан. Одновременно прогнозируется получение легкой керамической брони. На этой базе появляется возможность создания мощной и малоуязвимой армейской техники, конкурировать с которой любые наземные средства уже не смогут. На вооружении таких машин окажутся мощнейшие пушки, ракетные установки и средства ПВО. Огневая мощь усилится в несколько раз и все основные военные действия перейдут в воздух на малые и средние высоты. Доставка войск также будет осуществляться, как правило, воздушным десантированием.

Попытки противостоять даже небольшим подразделениям с таким вооружением превосходящими войсковыми массами наземного базирования повлекут только лишь их скорое истребление. Широкое распространение тактического ядерного оружия еще усилит эту неизбежность. Полным ходом идет и создание новых поколений химического оружия. Таким образом эффективность массовых армий с традиционным для промышленной эпохи вооружением сохранится лишь в рамках конфликтов в странах "третьего мира". Причем вмешательство даже небольшого контингента современных войск будет означать гарантию исхода конфликта в его пользу.

С другой стороны, ни одна, даже самая богатая и обладающая мощнейшим военно-промышленным комплексом страна, не сможет содержать большое количество современных подразделений. При их наличии, в то же время, отпадет необходимость в содержании частей традиционного типа. Затраты на такие части станут несопоставимыми с их упавшей эффективностью.

Это означает резкое сокращение в ближайшие десятилетия численности вооруженных сил при одновременном росте их технического оснащения. Понятно, что такое развитие событий потребует резкого роста профессионализации вооруженных сил. Традиционная система комплектования и обучения личного состава станет абсолютно неэффективной. Военные превратятся в замкнутую и довольно узкую профессиональную касту, автономную относительно гражданского общества.

Именно по такому пути с 70-х годов идет модернизация вооруженных сил США. Профессионализация армии сопровождается с одной стороны усложнением техники, а с другой - резким ростом уровня подготовки диверсионных подразделений. Хотя модернизация несколько и приостановилась в 90-е годы в силу общего застоя в военной технике, однако это лишь отдых перед рывком. Видимый застой в военно-техническом прогрессе вызван сегодня структурной перестройкой ВПК перед началом новой военно-технической революции.

Интересен и характер изменений в структуре вооруженных сил. Например, численность собственно сухопутных войск США уступает сегодня численности ВВС, а в ближайшее время уступит и флоту. Хотя это и связывают со стратегическими особенностями географического положения и претензий США, в первую очередь такие тенденции в структуре диктуются самой логикой развития военной техники.

Сухопутные войска будут проводить свои операции в основной части в воздухе, по крайней мере все штурмовые операции. За мотострелковыми контингентами останется лишь оккупационно-караульная функция, потребность в них вряд ли будет намного превышать потребность в диверсионных подразделениях. Танковые части и полевая (штурмовая) артиллерия как род войск исчезнут навсегда. Резко возрастут потребности в обеспечении связи, оперативного управления, координации. Огромную остроту приобретет проблема базирования и снабжения.

Оборона как таковая для высокомобильных частей будет невозможна, а для традиционных самоубийственна. В результате эта составляющая военной тактики практически сойдет на нет. Позиционная война окончательно станет анахронизмом. Военные действия приобретут скоротечный и высокомобильный характер. Их целью станет уничтожение войск противника и разрушение его стратегических объектов. Исход конфликта будет достигаться уничтожением военной мощи одной из сторон в целом и капитуляцией этой стороны перед угрозой полного уничтожения противником. Таким образом, военные конфликты приобретут более жесткий и более определенный характер.

Изменения в системах вооружений и тактике ВВС будут менее революционны, чем для сухопутных войск. В целом за ними останется выполнение тех же задач, что и в традиционных военных доктринах. Задачей стратегической авиации останется решение текущих стратегических задач путем нанесения ядерных ударов в тылу противника. Задачей тактической - поддержка воздушно-наземных операций сухопутных войск в верхних высотных эшелонах. Сохранят свою задачу и стратегические ракетно-ядерные силы.

В этих условиях, очевидно, резко вырастет значение систем ПВО и ПРО. Их надежность будет в ряде случаев определять исход вооруженных конфликтов. В случае ненадежности этих систем даже уничтожение сухопутных сил противника все равно сохранит угрозу уничтожения стратегических объектов силами его авиации или ракетно-ядерных сил.

В связи с этим в первом десятилетии XXI века повышение эффективности ПВО станет важнейшим направлением развития военной техники. В связи с большим объемом вкладываемых в это направление ресурсов можно прогнозировать серьезные сдвиги в нем. В первом десятилетии XXI века можно ожидать появления и первой по-настоящему эффективной системы ПРО.

Появление систем ПРО повлечет резкие сдвиги в военной стратегии ряда стран. Прежде всего, резко обновится стратегия "ядерного сдерживания". Ее эффективность серьезно упадет в отношении обладающих системой ПРО стран. Это откроет перед этими странами возможность решения внешнеполитических задач путем ядерного шантажа. С другой стороны, малые страны, обладающие ядерным оружием и ПРО, одновременно будут уравнены в гарантиях своей безопасности со сверхдержавами.

Серьезные изменения произойдут и в тактике военно-морских сил. Прежде всего, применение авианосных соединений против государств, имеющих современную систему ПВО и современные сухопутные силы, станет не только малоэффективным, но и опасным. Прежде всего, армейская авиация нового типа будет способна вступить в бой с авианосным соединением и даже уничтожить его. Поэтому авианосные соединения сохранят смысл только при выяснении отношений США или Франции со странами "третьего мира".

Система ПРО резко ослабит значение атомных подводных крейсеров (ПЛАРБ). Значение артиллерийских кораблей также резко упадет в силу их уязвимости для армейской авиации. Сохранят свое значение корабли пограничной и береговой охраны.

С другой стороны, на вооружении военно-морского флота появятся экранопланы и вертолеты с внутренним винтом. Основной ударной силой флота станут крейсера-базы для них. Они смогут выполнять как роль кораблей морского десанта, так и огневых соединений. Новые средства возьмут на себя как функции морской авиации, так и функции огневой поддержки.

В целом структура флота претерпит существенные изменения. Резко сократится численность корабельного и личного состава, вырастет уровень профессионализма. Основные боевые действия будут происходить в воздухе на малых и средних высотах, т.е. произойдет сближение с тактикой сухопутных сил.

Таким образом, начало XXI для всех родов войск обещает изменение тактики, революцию в системах вооружений, отказ от массовизации, рост профессионализма и квалификационных требований, возникновение военных каст, изменение их социального положения в обществе.

Можно только сожалеть, что существующие проекты военной реформы в России не учитывают этих тенденций. Российская армия сегодня почти сравнялась по численности с египетской и северокорейской, а без структурной реформы в течение пятнадцати лет сравняется с ними и по боевой мощи.

ПРО Армии XXI века вооружения